Ключ принял форму кулака маленького мальчишеского кулака. Теперь это была фигура не мальчика, но мужчины. Эррил стоял и смотрел, и слезы лились по его небритым щекам. И тогда хрустальное лицо статуи повернулось, и прозрачные глаза глянули прямо ему в глаза.
Ты лишил его жизни, и только ты смог вернуть его обратно! Сайлур явно боялся этого высокого стройного человека с его быстрыми движениями и подозрительно сощуренными глазами, но не мог не испытывать к нему и уважения за его ловкий язык. Даже собственный брат с его преданностью и горячим сердцем вызывал у него только усмешку. Этот одними лишь словами и хитростью вырвал свободу для них обоих, вырвал у жутких тварей с когтями и крыльями. Однако это ему все же удалось, хотя и последней спичкой.
Рубашка загорелась, став похожей во тьме на лиловатую розу. Тени заплясали по лицам. Собери еще веток и разорви рубашку на полосы. Факелов должно быть много, потому что никому неизвестно, сколько нам предстоит пробыть здесь. Могвид посмотрел в туннель, где скрылся его брат, потом в сторону выхода, где их ожидали скалтумы. Пока будем убивать время.
Скоро рассветет, и скалтумы уйдут с открытого пространства куданибудь в тень. Могвид с восхищением посмотрел на своего спутника. Как остер его ум, как опережает он разумом и хитростью даже этих чудовищ! Там внизу ктото есть, оно шипит. И я думаю, это именно оно и напало на моего брата. Их глухие шаги отдавались эхом в каменных сводах, мох и лишайники плетьми свисали отовсюду. Могвид остановился, не рискуя идти дальше. Сайлур знал, что это всего лишь игра воображения, но все равно испугался, и еще более страшным казалось ему то, что, возможно, ждет их впереди.
Но самым страшным, однако, являлось одиночество. С самого начала путешествия с ним всегда рядом ктото находился, неважно, брат или огр. И отсюда ведет много других проходов. Но куда они ведут никому неизвестно. Могвид робко высунул голову из туннеля. Может быть, то, что внизу, давно съело тут всех и теперь насытилось? И что же нам теперь делать? Слишком много путей идет отсюда, и потому у нас есть прекрасная возможность затеряться. Короче, я говорю о том, что лучше мы переждем здесь до рассвета, а потом попытаемся вернуться тем же путем, что и пришли. Он жив, а это главное.
К тому же, нюмфаи всегда очень прохладно относились к его народу. Наступило неловкое молчание, поскольку ни один из двоих не хотел признаться в своих мыслях. Но молчание все равно приходилось нарушать хотя бы для того, чтобы избавиться от памяти о строгих фиалковых глазах. А ты и вправду оборотень? Могвид слегка склонил голову, неожиданно смущенный той репутацией, которую его племя заслужило среди людей.